ХВБ+ПВ
, 58 лет1 июля 2011 19:50
О боянах и традициях
Когда я была маленькой, слово "Боян" означало древне-русского легендарного певца-сказителя, а всякие истории, приемчики и фразочки, кочующие по текстам, принято было штампами называть.
А появились они очень давно, Бог весть, когда появились они, моей памяти из прошлых жизней не хватает заглянуть так далеко. Хотя сравнительно недалеко я взглянуть могу. Как всегда, без имён и ссылок - захотите, проверите, не захотите - думайте, как знаете. Может, я и вру всё.
Веке в восьмом в Японии начала складываться самобытная поэзия. До этого стихи писали на китайский манер и на китайском же языке. А тут экономика, политика, возрождение национального самосознания, прочие геополитические термины... В общем, ученые мужи вдруг поняли прелесть народных песен и обнаружили красоту родной речи; аристократы вдруг почувствовали себя японцами, и все презрели старые каноны и стали творить свободно (в определённых рамках, но в ещё поддающихся изменениям рамках).
И вот один из дворян, заметил как-то на рассвете, прощаясь, что рукава его возлюбленной (женскую одежду сворачивали и клали в изголовье, мужской накрывались) мокры. Он спросил её:
- Что это, милая?
- Это утренняя роса, - ответила она, то ли стараясь быть изысканной, то ли пытаясь скрыть от любимого силу своих чувств, то ли просто смущаясь слабости.
Но он-то понял правду, вернулся домой, не меняя одежды, что ещё хранила аромат женщины, потребовал бумагу, растёр тушь и написал письмо, в котором были стихи - может, даже ещё не вака, не танка и уж точно не хокку - о рукавах, которые к утру полны не росой, а слезами.
В те поры личной переписки вроде как и не существовало. И вскоре все дивились новому утончённому образу, верности подмеченного момента, незаурядности чувства. И стали повторять. И появился штамп. На него ворчали, конечно. На него злились. Но повторение рождает привыкание, а привыкание рождает удовольствие, и когда десятитысячный раз очередная придворная дама вставила в свою танку уже всем надоевшие рукава, вдруг стало понятно - это не штамп, это поэтическая традиция.
Так началась новая жизнь, включавшая в себя интерпретации. неожиданное использование, поразительные по глубине трактовки и т.д. и т.п., пока какая-то другая дама с удивлением веке в тринадцатом не написала:
Серое небо. Рассвет.
Попрощалась и вижу:
Сухи мои рукава.
Вот так-то вот. К чему громить бояны? Создавайте вековые традиции, друзья мои и недруги! Мне искренне жаль, что я не из тех, кто им следует.
О боянах и традициях
Когда я была маленькой, слово "Боян" означало древне-русского легендарного певца-сказителя, а всякие истории, приемчики и фразочки, кочующие по текстам, принято было штампами называть.
А появились они очень давно, Бог весть, когда появились они, моей памяти из прошлых жизней не хватает заглянуть так далеко. Хотя сравнительно недалеко я взглянуть могу. Как всегда, без имён и ссылок - захотите, проверите, не захотите - думайте, как знаете. Может, я и вру всё.
Веке в восьмом в Японии начала складываться самобытная поэзия. До этого стихи писали на китайский манер и на китайском же языке. А тут экономика, политика, возрождение национального самосознания, прочие геополитические термины... В общем, ученые мужи вдруг поняли прелесть народных песен и обнаружили красоту родной речи; аристократы вдруг почувствовали себя японцами, и все презрели старые каноны и стали творить свободно (в определённых рамках, но в ещё поддающихся изменениям рамках).
И вот один из дворян, заметил как-то на рассвете, прощаясь, что рукава его возлюбленной (женскую одежду сворачивали и клали в изголовье, мужской накрывались) мокры. Он спросил её:
- Что это, милая?
- Это утренняя роса, - ответила она, то ли стараясь быть изысканной, то ли пытаясь скрыть от любимого силу своих чувств, то ли просто смущаясь слабости.
Но он-то понял правду, вернулся домой, не меняя одежды, что ещё хранила аромат женщины, потребовал бумагу, растёр тушь и написал письмо, в котором были стихи - может, даже ещё не вака, не танка и уж точно не хокку - о рукавах, которые к утру полны не росой, а слезами.
В те поры личной переписки вроде как и не существовало. И вскоре все дивились новому утончённому образу, верности подмеченного момента, незаурядности чувства. И стали повторять. И появился штамп. На него ворчали, конечно. На него злились. Но повторение рождает привыкание, а привыкание рождает удовольствие, и когда десятитысячный раз очередная придворная дама вставила в свою танку уже всем надоевшие рукава, вдруг стало понятно - это не штамп, это поэтическая традиция.
Так началась новая жизнь, включавшая в себя интерпретации. неожиданное использование, поразительные по глубине трактовки и т.д. и т.п., пока какая-то другая дама с удивлением веке в тринадцатом не написала:
Серое небо. Рассвет.
Попрощалась и вижу:
Сухи мои рукава.
Вот так-то вот. К чему громить бояны? Создавайте вековые традиции, друзья мои и недруги! Мне искренне жаль, что я не из тех, кто им следует.